– Я хорошо помню, когда началась Великая Отечественная вой-на, – рассказывает Татьяна Ивановна. – Мне было одиннадцать лет. Старшая сестра Александра прибежала из соседней деревни и сказала, что солдаты идут. Это была советская разведка.
В июне, по-моему 24-го, отца забрали на фронт. Мы жили недалеко от леса, и когда отец и ещё человека четыре деревенских мужчин засобирались уезжать, я побежала набрать ягод, чтобы отцу «гостинец» в дорогу дать. Насобирала ягод, выбежала из леса, а мне говорят: «Вон твой отец, далеко уже ушёл, не догонишь». Так тятю я больше не видела. Он был артиллеристом и погиб в июле, если не ошибаюсь, 27-го, под Ленинградом.
В войну я, как и другие дети той военной поры, была связной, носила в лес и передавала по назначению послания от председателя колхоза. Было это в Кировском районе, на территории Лосинского сельсовета. Посёлочек назывался Милеев, а колхоз, в котором мы работали, «Красный пахарь».
Мы, дети, выполняли всю работу, что нам определял бригадир, чистили лес от сухостоя и складывали всё это в кучки, пололи лён, который потом, когда поспевал, взрослые убирали, сушили, мяли, пряли, вязали или ткали льняную одежду.
Когда в нашу родную деревню начали постоянно входить и въезжать на мотоциклах фашисты, нас спешно недалеко эвакуировали. А когда начались бомбёжки, нас эвакуировали в г.Саратов. Помню, на станции выгрузили и до места назначения хотели на верблюде перевезти. Мама как увидела верблюда, наотрез отказалась на него садиться. Тогда нам дали двух быков, запряжённых в телегу, и повезли нас в Гмелинский район Сталинградской области. Там мы жили в домах немцев, которых из Поволжья переселили в Сибирь. Домов пустых было много. Мы прожили, наверное, более года. Приходилось очень тяжело. Есть хотелось, есть нечего было. Побежим, зерна просыпанного в ладошки насобираем, мать на крупорушке перемелет да какую-нибудь лепёшку испечёт. В войну очень много было волков, шакалов. Они «резали» колхозный скот. И чтобы мясо овечек не пропадало, его разрешали желающим забирать. Сторож об этом сообщал. Мама насолит мясо, и оно спасало нас от голода.
Наверное, уже в 1944 году объявили, что можно возвращаться домой. Нас посадили в грузовые вагоны, которые наглухо забили, и сказали, что дней десять нельзя выходить, кто отстанет – домой пешком пойдёт.
Нам было очень интересно узнать, цел ли наш дом. Дом оказался цел, правда, без окон, без дверей и без печи. Брат Петя, сестра Александра да мама по блиндажам искали и выламывали доски, приносили их. Пол, потолок сделали, лежанку из кирпича сложили. Детей много было и мама с нами – на печку все не входили. Нашли печника, который печку переделал так, чтобы всем места хватало.
Радостную весть об окончании войны принесли ребятишки, бегавшие в соседнюю деревеньку. Мы маме сказали, что война окончилась. Она вздохнула: «Наконец-то!». И добавила: «Будем ждать овощей со своего огорода».
Но и «овощи со своего огорода» не спасали от голода. В поисках «лучшей доли» отправились в Сибирь. Повод для этого был. Старший брат Сергей в 17-летнем возрасте попал в плен, его осудили, и он шесть лет работал шахтёром в Красноярском крае. Позднее Сергей и дошедший до Берлина брат Пётр перевезли к себе в Сибирь и других родственников.
Татьяне Ивановне «кров» дала Красноярская железная дорога. На станции Тигей она проживает с 1964 года. Начав с простого стрелочника, героиня моей зарисовки без малого четверть века отработала монтёром пути и по праву заслужила высокую награду – медаль «Ветеран труда». Как труженица тыла удостоена многих юбилейных медалей. Жизнь промелькнула, словно кадры кино. Рано, в 44 года, умер муж. Повзрослели четверо детей. Семь внуков и девять правнуков – продолжатели рода Карновых, а это значит, что лучшее ещё впереди.
С юбилеем Вас, Татьяна Ивановна! Бодрости духа, здоровья и многие лета!
Екатерина Фисенко
Оставить сообщение: