В змахи белых платков

В небольшой избенке семейства Стыдниных напряженно, усиленно теплился свет. Глядя на лица приходящих и уходящих в этот поздний преднощный час, маленькая Галя вряд ли могла предположить, что годы спустя она так отчаянно будет пытаться вспомнить каждую деталь этого суматошного вечера, каждый взгляд, брошенный отцом на свою кроху, забившуюся от смущения в какой-то дальний угол. Пытаться вспомнить… Но все попытки сегодня рисуют на полотне воспоминаний мрачную мазню отрывистых фрагментов.
В ту ночь Ивана провожали в армию. Шел 1941 год, и соседки, гости желали казаться оптимистами. Они давали отцу любящие напутствия, приказали вернуться строго к окончанию службы. Но обещание никто не вымаливал – никому не хотелось верить в беду.
Ближе к ночи дом опустел. У молодой супруги Ивана – Дарьи начались роды. В комнате стоял холодный полумрак. Галюнька испуганно наблюдала, как на панцирной койке, безучастно скрипящей металлическими пружинами, металась её мама. В комнату вбежала чужая бабушка (то была повитуха) и засуетилась возле роженицы. Девочка увидела, как отец бросился к кровати и стал целовать мамочку в щеки, в губы, в глаза…
– Пойдем со мной, – услышала Галя знакомый голос и, подняв голову, увидела соседку. Бросив напоследок взгляд на своих родителей, дочка, подгоняемая соседкой, вышла на холодную черную улицу.
На рассвете девочка с тетей, с беспокойством поглядывавшей на закрытые ставни дома, вернулись к Стыдниным. На пружинистой кровати, все также недовольно скрипящей при каждом движении, лежала мама, а на груди у нее спал махонький ребенок. А папа… ушел в эту ночь в армию.
– Баба, ты куда? – звонко крикнула напуганная суетой малышка вслед выскочившей второпях на крыльцо бабушке.
– Баба на почту побежала, – ответили ей, – попробует твоего папу где-нибудь застать в дороге звонком, сказать, что у тебя братик родился…
Спустя какое-то время баба, раскрасневшаяся с мороза, зашла в избу и радостно объявила:
– Дозвонилась! Он уже в Абакане! Ра-а-дый! – протянула она, – велел Виктором назвать!
Когда село осветилось полуденным солнцем, казалось, таким щедрым на тепло, Галя с бабушкой и дедушкой отправились на пристань. Своими зоркими глазками девочка разглядела два сказочных белоснежных парохода, которые даже вдали от берега казались необыкновенно большими.
– Смотри-ка, что там на пароходе написано? – и немного погодя, бабушка шепнула, – Иосиф Сталин.
Раздался короткий гудок, потом еще и еще, а потом и вовсе не стал смолкать. На палубе десятки молодых парней – призывников в форме, прощаясь, махали белыми платками.
– Давай, Галя, маши ручкой, – сказала баба, подхватывая девочку на руки, – там папка твой. Помаши ему, и он увидит.
И девочка трясла маленькой ручонкой, пытаясь среди белых платков разглядеть своего отца. И пока пароходы не скрылись из виду, гудок не смолкал, а платки не уставали мелькать в прощальных взмахах.
Юных армейцев отправили в город Подольск. В семью Стыдниных часто приходили письма от Ивана, а однажды отец прислал фотографию, на обратной стороне которой синим карандашом раскидистым почерком, словно в спешке, подписал: «Дочери Галине Ивановне Стыдниной, не забывай меня, Галя, чаще вспоминай. Может, буду жив, приеду».
В это время вовсю разворачивались военные события. Казалось, жизнь потеряла всякую цену. Но в груди каждой женщины, проводившей на войну своего мужа, вопреки разрухе, вопреки горю, сделавшему вдовами соседок, родственниц, знакомых, с такой странной уверенностью хранилась надежда, что с моим-то всё будет иначе. Война закончится – не пять же лет врагов бить – быстро управятся и вернутся в семью фронтовики. Но похоронки приходили снова и снова, и чья-то надежда разбивалась вдребезги, как волны Енисея, несшие два чудных кораблика, разбивали о берег свои холодные воды…
Отдавая силы заботам о детях, Дарья еще не расплескала надежду встретиться с Иваном, ведь прошло так мало времени после их расставания – что могло успеть случиться? Однажды пришло письмо, начинавшееся со строк: «Идут страшные бои. Земля горит. Как получите это письмо – оплачьте, может быть, оно будет и последним».
К этому времени Ивана с его сослуживцами перебросили из Подольска под Сталинград, где развернулась жестокая бойня, и война требовала окропить землю новой кровью. Землю, которая, казалось, стонала от боли.
В 1942 году семья получила уведомление: «Ваш муж Стыднин Иван Маркович, уроженец села Беллык Краснотуранского района Красноярского края в бою за Социалистическое Отечество, верный военной присяге, проявил геройство и мужество. Пропал без вести в декабре 1942 года, похоронен».
Сегодня 77-летняя жительница Усть-Абакана Галина Ивановна Лячк анова, дочь пропавшего без вести солдата, – сама мама и бабушка, прожившая в собственном браке с мужем почти сорок лет. Своего папу она запомнила совсем молодым, энергичным, таким, каким он запечатлен на единственной фотографии, сохранившейся с сороковых годов. Было ли ему страшно заканчивать жизнь так рано под прицелом оружия, под грохот снарядов? Еще как было! Но балансируя на грани жизни и смерти, этот молодой солдат, которого потом назовут храбрым воином, героем, защитником страны, сумел в первую очередь вспомнить, что он отец, муж, отыскать в кармане огрызок синего карандаша и послать на расстояние светлые маячки надежды.

Ольга Кайнова