Рекламный баннер 990x90px ban1
81.83
94.95

«В строчке сердцем желанно сказаться…»

«В строчке сердцем желанно сказаться…»

Валерий Викторович ПОЛЕЖАЕВ родился 2 января 1955 года на ст. Сон Боградского района Хакасской автономной области. Учился в Сонской начальной школе, затем – в Абакане. В юности будущий писатель, журналист, общественный деятель, краевед учился на филологическом факультете Абаканского государственного педагогического института. Свою трудовую биографию начинал в редакции Усть-Абаканской районной газеты «Путь к коммунизму», где проработал пять лет, набирался журналистского опыта. Можно твёрдо и смело сказать, что наша районная газета, наш Усть-Абаканский район дали Валерию Полежаеву путёвку в большую творческую жизнь!

И публикуя стихотворения авторов, чья жизнь и судьба связаны с Усть-Абаканским районом, в нашей постоянной рубрике «Поэты о героях и родной земле» мы попросили Валерия Викторовича самого рассказать о себе и своём творчестве, ведь в этом году отмечалось его 70-летие.
– Вот и позади семь десятков! А когда-то думал: дожить хотя бы до 2000-го! Что там будет за двойкой с тремя нулями? Родился я 21 декабря 1954-го. От этого года оставалось десять дней, и родители меня переписали на 2 января 1955-го. И правильно сделали. Теперь у меня два дня рождения.
Ушедший год был юбилейным, и не только в смысле дня рождения. Исполнилось 25 лет, как я состою в Союзе писателей России; вышла двадцатая по счёту книга (опять круглая цифра!), причём пять из них – в серии «Гордость Хакасии» об известных людях нашей земли. Ну и сверх того, мне присвоили звание «Народный писатель Хакасии». Оправдывать надо, однако!
Конечно, уже есть и достойные медали и звания, Почётная грамота от Председателя Союза писателей России. Но этим дорога к читателю не ограничилась, конечно. В «Доме литераторов Хакасии» подготовлена к изданию моя «таёжно-озёрная», как я о ней говорю, книга юности «Алёшкины рассветы», в Хакасском книжном издательстве им. В.М. Торосова ждёт своего часа второе издание книги «Хакасия, судьбой нам дарованная», в своё время получившая грант Главы Республики Хакасия – Председателя Правительства Республики Хакасия. А теперь эта краеведческая книга адаптирована для внеклассного чтения в школах.
В этом году также исполнилась моя давняя мечта – побывать на месте дуэли А.С. Пушкина, в его квартире на Мойке в Санкт-Петербурге, где он скончался, увидеть тот роковой диван… И возник замысел написать документальную повесть о последних месяцах жизни великого поэта, где главными героями трагического события будет он сам, его жена Наталья и Дантес – ну, и власть… Оценить в повести их поведение со своей, несколько своеобразной точки зрения. Иначе всё будет неинтересно, ведь правда?
Искусство самовыражения – самое сложное, особенно если это поэзия, где на отрезке размером с ладошку, а то и спичечный коробок надо удивить своими неожиданными строчками проницательного (помните, как у Чернышевского?) читателя. Удивить своим открытием, своим индивидуальным взглядом на жизнь. В одном стихотворении даже определил, что: «В строчках сердцем желанно сказаться…»
Ну да что говорить прозой?..


22 июня 1941 года
В тот день вставало солнце
над Бугом
С испугом.
Чёрной зловещей стаей
поднимался над Родиной дым.
И земля, наполненная железом
и предсмертным гулом,
Удивлённо умирала,
содрогаясь всем телом своим.
С автоматами в руках,
с рукавами, засученными
по локоть,
Шли они,
сапогами топча пшеницу.
А над белыми хатами,
как будто обугленный ломоть,
Кружился стервятник,
только бомбивший границу.
Падали, хватаясь
за простреленную грудь,
Матери с сонными младенцами
на руках.
А впереди,
преграждая им жуткий путь,
Всё фрицы и фрицы –
с улыбкой на мёртвых губах.
Нет границы!
В крови осаждённая крепость.
Убит политрук.
Но не отдал Россию на откуп!
… А где-то в Сибири,
в краю босоногого детства,
Его поджидала невеста
в предсвадебный отпуск.
Уж проснулся в тревоге
разбуженный взрывами Киев,
Знала всё поражённая чёрной
вестью Москва.
Уж гремела гроза!
Шёл горячий свинцовый ливень,
Рассекая, как бритвой,
белорусских озёр глаза.
Ещё вчера мы танцевали
вальсы
И неслось над страной:
«Если завтра война…»
Теперь под губную гармошку
гансы
Пьяно орали:
«Какойкароший страна!»
Родина добрая!
В жуть предрассветного мига
Вспомнила ль ты
Прошлого грозную даль?
Мрачные тучи
татаро-монгольского ига,
В тело вонзённую сабли
изогнутой сталь?
Как далёк был тот май,
Словно жизнь
набирающий силы!
Но мы искренне знали,
что попрём их в ядрёную мать!
Что не землю получат они,
а кресты и могилы,
И что будет наш светлый,
дождём окроплённый Парад!

В разведке
(Подражание «Валерику»
М.Ю. Лермонтова)

Не знаю, Вас встревожит это
или нет,
Что я пишу Вам
после расставанья.
Прошло уже немало лет,
Как я лишился права
на свиданье
С Вами.
Но всё ж теперь вот делать
Нечего, и я,
вновь прикурив от спички,
Пишу, наверно, по привычке.
Быть может,
примите за смелость
Вы это всё. А может, взгляд свой
остановите
И, не поднявши головы,
Листок ненужный в сторону
отбросите...
Так что ж! На это Ваше право,
А я молчать уж всё равно
не стану.
Не видеть Вас –
мне сущая отрава;
Так лучше уж бередить рану!
О смерти, впрочем.
Я порой люблю
Порассуждать о ней ужасно!
И эта страсть, наверно,
не напрасно
Владеет мной, хоть я всю ночь
не сплю,
Когда вдруг вижу человека
Вчера живого, хоть он и калека,
А завтра – хладного во лбу
И уж лежащего в гробу.
Да что писать! В командировке,
В которой всё я нахожусь,
Наслышался такого я
без поллитровки,
Что поделиться с Вами даже
и боюсь.
А впрочем, ни к чему резоны.
Да и что толку вечно отдыхать?
Для Вашей радостной персоны
Нелишне и поразмышлять.
* * *
Так вот. Недавно с ветераном,
Давным-давно
вернувшимся с войны,
Я разговаривал о странном
Предмете... Это нет, не сны.
Послушайте – и сами удивитесь.
Ведь нам задуматься
порою стоит
Над тем, что сердце беспокоит.
Так Вы сейчас подумать
потрудитесь.
– Ведь вот что было, –
говорил Лексей, –
Я храбро воевал
за матушку-Россию
И бил врагов порой других
смелей,
И не жалел ни грудь свою,
ни выю.
Но раз случилось мне
с разведкою ходить
В тыл немцев-фрицев.
И тогда вот
Я сильно призадумался:
как быть,
Когда людей вдруг разглядишь
средь гадов?
Мы, помню, провод перервали
полевой
И стали дожидаться «языка»
к порыву.
Прошёл час, два... шёл третий
и другой –
Никто не вышел
к жёлтому обрыву.
Мы охраненье выставили.
Всё ж
Никак в тылу находимся
у немцев!
Вдали, как до войны,
кустилась рожь,
А у обрыва – речка
по коленце.
Ну и погода... Просто
благодать!
И час от часу помаленьку
Мы начали жизнь мирну
вспоминать,
Рассказывать о том, о сём
попеременку.
Кто жёнку вспомнил,
а кто дом родной,
Покос и раннюю рыбалку.
Другой рассказывал, как
в выходной
Он повстречал зазнобушку
Тамарку...
Ну, словом, говори да говори!
А на душе –
и сладко всем, и горько...
Вдруг наш дозорный говорит:
«Замри!»
Мы смотрим –
фрицы показались
за пригорком.
И – прямо к нам.
Расселись на лужку.
Разделись до трусов и маек,
И ну давай гыр-гыр да гу-гу-гу...
Ну, так порою гуси гогочат
у стаек.
А мы – за автоматы и – в кусты,
И заняли окружно оборону.
– Ударить, что ль,
пока они пусты,
Без ружей и как белые вороны? –
Спросил меня горячий наш
сержант.
А я сказал: «Постой, давай
посмотрим...
Ведь этот фрицевский десант
Не страшен нам в трусах...
Ну, как на смотре!»
И мы притихли. А они
На берег вышли и лопочут.
Огонь разложили,
чёрт их возьми,
И заразительно хохочут.
Давай гармошку доставать
Губную, как игрушку,
И всё «Катюшу»
норовят сыграть.
А мы их всех – на мушку.
Потом их непонятный разговор
Пошёл о хаузе да муттер.
А мы лежим, как бы на спор,
И час, и два...
Уже обсохло утро...
И тут пошёл фельдфебель
их один
Ну, по нужде ...Ну, опростаться –
И прямо к нам,
как родный сын...
Надумал же сюда податься!
Резо Геладзе, кровью из грузин,
Решил с ним тут же
поквитаться.
За рот – и финку под ребро...
Фельдфебель был же
не из хлипких!
Успел он вырваться и крикнуть,
как назло...
Ну, и пошла стрельба с резнёю,
как на Шипке.
Мы, правда, поуложили их всех,
А вскоре и связиста изловили.
Казалось бы, смотри –
такой успех!
Да... Многие из нас о том уж
позабыли.
А я всё не могу...
И об успехе ль речь?
Нет, о другом совсем, парнишка:
Река текла – она и будет течь.
Но разве жизнь для нас была,
скажи мне, лишня?
Конечно, нет.
Вот мне и не забыть
Тот смертный бой у речки
этой тихой.
Они и мы наверняка
хотели жить,
Но вот хлебнули,
и в достатке, лиха!
Они и мы мечтали об одном.
О матери, о доме. О невестах...
Но завязалась перестрелка
с двух сторон,
И разговоры были уж не к месту.
Ты не убьёшь –
ну так тебя убьют!
Такой закон войны – суровый,
безусловно.
...А слышишь: пташки
как вокруг поют?
Как и тогда, у речки тихой:
славно!
Дед Алексей, вздыхая,
замолчал.
А я сидел и поражён был
мыслью,
Подаренной мне будто
невзначай
Художником без ручки
и без кисти!
***
А впрочем, извините.
Я совсем забылся.
К чему, весёлой,
Вам такой рассказ?
Вот если б я писал о том,
Что не влюбился
Я ни в кого ни до, ни после Вас –
Тогда б другое дело! Ну, а я
О жизни всё да глупой смерти...
Небось, наскучили Вам эти
Все слова,
Так Вы тогда письмо назад
Отправьте мне в конверте...
Ну и – прощайте!
Если что не так –
Мне извините эту шалость.
И тихо молвите – чудак,
Каких немного уж осталось.


День Победы
То ли солнце качается в зыбке,
То ль дожди шумят и гроза?
Снова, снова людские улыбки,
Снова слёзы в запавших глазах!
В парке майском,
где памятник серый
Одиноко молчанье хранит,
Куст черёмухи зеленью свежей
Как ладонями, гладит гранит.
Под динамик в цветущей аллее
Молодые танцуют вальс…
А солдатка, пороши белее,
Как слёзы, роняет слова….
В этот ранний ядрёный полдень
Понимать я совсем не берусь,
Почему инвалида орден
Навевает щемящую грусть!
Почему, когда рот в улыбке,
Пелена застилает глаза?
То ли солнце качается в зыбке –
То ль дожди шумят и гроза…
Я слышал, как издалека,
Слова отца-фронтовика:
– …Я из войны ещё не вышел,
В руках дочурку не держал,
Я тишины ещё не слышал,
Жену в ночи не обнимал.
В гостях у матери я не был,
Не хоронил отца;
Не видел почерневший пепел
У обгоревшего крыльца…
Победы залпов я не слышал –
Я из войны ещё не вышел!..
Ещё свистят над головою пули,
Ещё Рейхстаг по нашим бьёт,
Ещё кричит комбат: «Вперёд!»
Ещё друзья навечно не уснули,
Ещё мне снятся их живые лица –
Ещё война мне ночью снится!..

Тебе, земля родная!
(Воспоминания о Родине
на СВО. В сокращении)

Тебя венчала, золотая Русь,
Божественной рукой судьба
на счастье.
Я не один тобой, любимая,
горжусь:
Отец и мать,
сестра моя и братья.
Я приезжаю в детские края,
Иду тропинкой синих незабудок.
Ловлю губами капельки дождя,
Пугая смехом стайки диких
уток…
Я далеко бывал средь звёзд
и роз,
Среди кокосов
и цветных магнолий –
Но нет роднее сестринских
берёз,
Прохлады их тенистой
в русском поле.
Дороже нет
плакучей ивы над рекой,
Вкуснее молока,
что надоила мама…
И запаха блинов
под вечер золотой,
Когда струится
воздух за оконной рамой.
Дороже нет,
когда в июльский зной
Медово пахнут
разнотравьем сенокосы,
Когда спешишь ты
утренней порой
К реке купаться,
как мальчишка, босый.
Дороже нет
раздольной песни на душе,
Заката солнца
за хмельной околицей,
И наблюдать, как выросла уже
Соседняя девчонка,
что во храме молится…
Я не один тобой, любимая,
горжусь:
Отец и мать,
сестра моя и братья.
Тебя венчала, золотая Русь,
Божественной рукой
судьба на счастье!
Так смотри, не забывай
Сны о Родине своей.
Она ждёт, ты так и знай,
Голос памяти твоей.
Валерий Полежаев, член Союза писателей России
Подготовила
Екатерина Фисенко
Фото из личного архива
7

Оставить сообщение:

Поделитесь новостями с жителями города
Если Вы стали свидетелем аварии, пожара, необычного погодного явления, провала дороги или прорыва теплотрассы, сообщите об этом в ленте народных новостей. Загружайте фотографии через специальную форму.
Полезные ресурсы